Лукоморье. Скитания боевого мага - Страница 17

Наконец треск и крики в зарослях стихли. Возникла некоторая пауза. Потом раздался азартный вскрик Аранты, раздраженно рыкнул Тартак, и из кустов появились наши рейнджеры. Аранта самодовольно улыбалась, запихивая в чехлы остатки метательных ножей. За ней шел хмурый Тартак с палицей на плече и с покорно обвисшим мужиком в левой руке.

– Кусается, гхыр болотный! – буркнул тролль в ответ на мой вопросительный взгляд.– Я бы его палицей, но он был последним, а я вспомнил, что тан Тюрон «языков» любит. Повезло тебе! Слышишь? А может, и не повезло. Это как посмотреть. Если ты ничего не расскажешь, то я тебе про палец напомню. Вот тогда точно все расскажешь про то, что знаешь, и про то, чего не знаешь!

– Отправь его к пленным,– распорядился наставник – В ближайшем населенном пункте я с ним поговорю.

– Там что-то Фулос в начале каравана руками машет,– оповестила нас Гариэль, укладывая колчан в походный тюк.– Давно машет. Вроде бы нас зовет.

Мы поспешно двинулись к толпе охранников, среди которых были видны и братья. Все расступились, и нашим взорам предстало бездыханное тело Малура, лежащее на сырой земле. Ну не то чтобы совсем бездыханное, да и земля не так чтобы очень сырая. Но обморок он себе оторвал качественный. К лежащему телу протиснулся тан Тюрон и наклонился над бедным придворным.

Радикальное средство приведения в себя Малура, озвученное Тартаком, мы отмели сразу. Аранта предложила пройтись точечным массажем. Может быть, мы бы его и приняли, если бы она вовремя не уточнила, что хорошо знает только смертельные точки.

Я с интересом ожидал, что же предпримет тан Тюрон, дабы привести Малура в сознание. Что собой представляет магия исцеления? Мы о ней получили очень мало сведений. Кто знает, может, и мне это пригодится в будущем. Мало ли что может случиться. Но наставник меня разочаровал. Баклажка воды, вылитая на голову, несколько ласковых пощечин, и вот Малур уже хлопает ресницами, задумчиво рассматривая склоненные над ним наши лица.

– Уже все? – спокойно спросил он у тана Тюрона, находящегося к нему ближе всех остальных.

– Все,– заверил его наш препод.

– Хорошо! – с философским выражением на лице констатировал Малур и снова закрыл глаза.

Наше прибытие в Виновгорло произвело настоящий фурор. Не каждый день приходят именно такие караваны. Жители выстроились вдоль дороги к караван-сараю, пораженно разглядывая наших пленных. А ведь их никто не созывал, да и караваны здесь – дело обычное. Вот толпа пленных впереди каравана – это да, зрелище редкое.

На центральной площади, как раз напротив караван-сарая (а надо заметить, что это здание действительно напоминало сарай, только очень большой), выстроился местный гарнизон в полном составе. Правда, состав был не очень большой, и половина его исчезла, как только ей передали наших пленников. Их погнали в местную тюрьму с интересным названием – тиндан. Надо будет поинтересоваться, что это слово означает.

Малур, уже полностью пришедший в себя и упакованный в шикарные придворные одежды, мгновенно преобразился. Куда делись унылое выражение лица и сгорбленная фигура, выражающая покорность судьбе? Появилась сановная осанка, важность и значимость сквозили в каждом движении. Он величественно выступил вперед и обратился к народу и воинам с громкой и прочувственной речью.

Лирическое отступление

...

Речь Малура ас Малура перед населением Виновгорло

– Где начальник стражи? ... Это ты начальник стражи? Распустились вы здесь, как я посмотрю! ... Пленных поместили? ... Всех? ... Что значит – не вмещаются? Мне тебя учить? Берешь кого-нибудь потолще и потяжелее, разбег – и все помещаются... Так, займись этим вопросом немедленно! Или, еще лучше, займи место в строю и не мешай! Я сейчас речь говорить буду. Народ ждет слова Владыки, да пребудет с ним милость Шаршуда. И народ его получит! Ибо Пресветлый Хевлат говорит моими устами!
Люди! Слушайте слово Пресветлого Владыки Хевлата, да продлит его дни Шаршуд! Пребывая денно и нощно в заботах о подданных благословенного Нарадуна, Пресветлый Владыка не ест и не спит. Как он сказал: «Сначала о народе побеспокоимся, а потом уже и обо мне, ничтожном (в оригинале тут стояло слово «любимый»). Ибо! Ибо народ пребывает в трудах тяжких на благо государства нашего великого. И мой долг… от себя добавлю, долг каждого из нас… это облегчить жизнь нашего народа!»
Пресветлый издал указ об уничтожении разбойников, этих нечестивцев, которых послал в злобе своей к нам Куктун, да прекратятся его дни. А указы, как сказал Владыка, должны не обсуждаться, а выполняться! Запомните эти мудрейшие слова и руководствуйтесь ими в повседневной жизни!
Владыка в мудрости своей послал меня в сопровождении величайших из великих магов и блистательных воинов проверить, насколько ревностно выполняется его указ. И что я вижу? Я вижу, что тут кто-то преспокойно дремлет на посту, в то время как на нас в пути целых два раза нападали разбойники! Иль вам не зачитывали сей указ, презренные? Или, может, здесь преступные помыслы кроются? От имени Пресветлого, да продлятся его дни вечно, я даю вам, ничтожные, три дня на то, чтобы дороги были очищены от кровожадных злодеев.
Знайте, что на обратном пути я проверю вашу преданность и рвение. И горе тем, кто его не проявит!
Так, начальник стражи... Это ты начальник стражи? Хоть головой покивай! ... Пленных поместили?.. Всех?.. Хорошо!

Малур развернулся, гордо вскинул голову и, сопровождаемый нашими озадаченными взорами и громкими криками толпы, прославляющей Великого Владыку, прошествовал в караван-сарай.